Не тем, Господь, могуч, непостижим Ты пред моим мятущимся сознаньем, Что в звёздный день Твой светлый Серафим Громадный шар зажёг над мирозданьем.
И мертвецу с пылающим лицом Он повелел блюсти Твои законы, Всё пробуждать живительным лучом, Храня свой пыл столетий миллионы.
Нет, Ты могуч и мне непостижим, Тем, что я сам, бессильный и мгновенный, Ношу в груди, как оный Серафим, Огонь сильней и ярче всей Вселенной.
Меж тем, как я – добыча суеты, Игралище её непостоянства, – Во мне он вечен, вездесущ, как Ты, Ни времени не знает, ни пространства. А. А. Фет 1879
ЛИХОРАДКА
"Няня, что-то всё не сладко! Дай-ка сахар мне да ром. Всё как будто лихорадка, Точно холоден наш дом".
-"Ах, родимый, бог с тобою: Подойти нельзя к печам! При себе всегда закрою, Топим жарко - знаешь сам".
-"Ты бы шторку опустила... Дай-ка книгу... Не хочу... Ты намедни говорила, Лихорадка... я шучу..."
-"Что за шутки спозаранок! Уж поверь моим словам: Сестры, девять лихоманок, Часто ходят по ночам.
Вишь, нелегкая их носит Сонных в губы целовать! Всякой болести напросит, И пойдет тебя трепать".
-"Верю, няня!.. Нет ли шубы? Хоть всего не помню сна, Целовала крепко в губы - Лихорадка ли она?" 1847, Фет
СВЕТОЧ
Ловец, все дни отдавший лесу, Я направлял по нем стопы; Мой глаз привык к его навесу И ночью различал тропы.
Когда же вдруг из тучи мглистой Сосну ужалил яркий змей, Я сам затеплил сук смолистый У золотых ее огней.
Горел мой факел величаво, Тянулись тени предо мной, Но, обежав меня лукаво, Они смыкались за спиной.
Пестреет мгла, блуждают очи, Кровавый призрак в них глядит, И тем ужасней сумрак ночи, Чем ярче светоч мой горит. 16 августа 1885, Фет
СПЛЮ Я. ТУЧКИ ДРУЖНЫЕ...
Сплю я. Тучки дружные, Вешние, жемчужные Мчатся надо мной; Смутные, узорные, Тени их проворные - По полям грядой.
Подбежали к чистому Пруду серебристому, И - вдвойне светло. Уж не тени мрачные, - Облака прозрачные Смотрятся в стекло.
Сплю я. Безотрадною Тканью непроглядною Тянутся мечты; Вдруг сама, заветная, Кроткая, приветная, Улыбнулась ты. 19 сентября 1887, Фет
СНЫ И ТЕНИ...
Сны и тени Сновиденья, В сумрак трепетно манящие, Все ступени Усыпленья Легким роем преходящие,
Не мешайте Мне спускаться К переходу сокровенному, Дайте, дайте Мне умчаться С вами к свету отдаленному.
Только минем Сумрак свода, - Тени станем мы прозрачные И покинем Там у входа Покрывала наши мрачные. 1859, Фет
Стихотворения дальше посвящены теме Смерти.
НИКОГДА
Проснулся я. Да, крышка гроба. - Руки С усильем простираю и зову На помощь. Да, я помню эти муки Предсмертные. - Да, это наяву! - И без усилий, словно паутину, Сотлевшую раздвинул домовину
И встал. Как ярок этот зимний свет Во входе склепа! Можно ль сомневаться? - Я вижу снег. На склепе двери нет. Пора домой. Вот дома изумятся! Мне парк знаком, нельзя с дороги сбиться. А как он весь успел перемениться!
Бегу. Сугробы. Мёртвый лес торчит Недвижными ветвями в глубь эфира, Но ни следов, ни звуков. Всё молчит, Как в царстве смерти сказочного мира. А вот и дом. В каком он разрушеньи! И руки опустились в изумленьи.
Селенье спит под снежной пеленой, Тропинки нет по всей степи раздольной. Да, так и есть: над дальнею горой Узнал я церковь с ветхой колокольней. Как мерзлый путник в снеговой пыли, Она торчит в безоблачной дали.
Ни зимних птиц, ни мошек на снегу. Всё понял я: земля давно остыла И вымерла. Кому же берегу В груди дыханье? Для кого могила Меня вернула? И мое сознанье С чем связано? И в чем его призванье?
Куда идти, где некого обнять, Там, где в пространстве затерялось время? Вернись же, смерть, поторопись принять Последней жизни роковое бремя. А ты, застывший труп земли, лети, Неся мой труп по вечному пути! январь 1879, А. Фет
СМЕРТИ
Я в жизни обмирал и чувство это знаю, Где мукам всем конец и сладок томный хмель, Вот почему я вас без страха ожидаю, Ночь безрассветная и вечная постель.
Пусть головы моей рука твоя коснется И ты сотрешь меня со списка бытия, Но пред моим судом, покуда сердце бьется, Мы силы равные, и торжествую я.
Еще ты каждый миг моей покорна воле, Ты тень у ног моих, безличный призрак ты; Покуда я дышу - ты мысль моя, не боле, Игрушка шаткая тоскующей мечты. 1884, Фет
СМЕРТИ
Когда, измучен жаждой счастья И громом бедствий оглушен, Со взором, полным сладострастья, В тебе последнего участья Искать страдалец обречен, -
Не верь, суровый ангел бога, Тушить свой факел погоди. О, как в страданьи веры много! Постой! безумная тревога Уснет в измученной груди.
Придет пора - пора иная: Повеет жизни благодать, И будет тот, кто, изнывая, В тебе встречал предтечу рая, Перед тобою трепетать.
Но кто не молит и не просит, Кому страданье не дано, Кто жизни злобно не поносит, А молча, сознавая, носит Твое могучее зерно,
Кто дышит с равным напряженьем, - Того, безмолвна, посети, Повея полным примиреньем, Ему предстань за сновиденьем И тихо вежды опусти. Конец 1856 или начало 1857, Фет
СМЕРТЬ
"Я жить хочу! - кричит он, дерзновенный. - Пускай обман! О, дайте мне обман!" И в мыслях нет, что это лёд мгновенный, А там, под ним, - бездонный океан.
Бежать? Куда? Где правда, где ошибка? Опора где, чтоб руки к ней простерть? Что ни расцвет живой, что ни улыбка, - Уже под ними торжествует смерть.
Слепцы напрасно ищут, где дорога, Доверясь чувств слепым поводырям; Но если жизнь - базар крикливый бога, То только смерть - его бессмертный храм. 1878, Фет